На днях я видела пару: он - в бермудах, гавайке и вьетнамках, весь такой пляжно-воскресный. Ничего не могу сказать - чистенький, ухоженный, с хорошим одеколоном. Адекватно расслабленный в жаркий субботний вечер. Она, наоборот, – в узких брючках и на шпильках.
Что такое лето для женщин? Выставка достижений народного хозяйства, особенно тех, которые в холодное время скрыты под одеждой. Педикюр, пальчики в ярком лаке. Чудные, ухоженные шоколадные ножки - то ли спасибо солярию, то ли гран мерси автозагарам. Шелковые - спасибо то ли бритве, то ли разным способам эпиляции. В любом случае - мастерство, искусство, гламур, обещание.
Отдельно посочувствуем тем несчастным, кого офисный дресс-код заставляет носить чулки в любую погоду, закрытые туфли и никаких топов на лямках.
Что такое лето для мужчин? Для тех мужчин, которые ездят в метро? Почему-то у них свое лето, другое, суровое такое, неласковое.
Если девочки говорят всем своим видом "ура, лето, любовь, поженимся?", то большинство мужчин отвечает им нечто вроде "не замай, проходи, не видишь - занят".
Об этом сообщают черные осенние ботинки с черными же носками и немаркие штаны с немаркими же рубашками цвета хаки. Об этом вопиют сандалии, надетые на носки. Надетые навыпуск рубашки, не предназначенные для ношения навыпуск. Так называемые слаксы, то есть все, что не джинсы и не костюмные брюки. Общая неяркость и желание слиться с пейзажем; униформа "строительный рынок". Такое ощущение, что через минуту мужчинам дадут команду окопаться - а они уже в окопе, три дня не мылись, выражение лица "эх, жизнь моя - жестянка".
Кажется, что перед нами существа с разных планет. На планете Ж происходит много всякого, ради чего стоит и одеваться, и раздеваться. На планете Ж покупают поддельных Вюиттонов, выщипывают брови, делают массаж и обертывания, цокают каблучками, полируют пятки, подбирают помаду к лаку, аксессуары к платью, а платье - к случаю, худеют и надевают пуш-ап, собирают себя, как пазл, и выходят из вагона, как Венера из пены морской. Для кого это, объясните мне?
Ведь на планете М носят барсетки, несвежие рубашки и ужасные кримпленовые штаны с блеском, стригутся раз в три месяца, моются и того реже, сидят с широко раздвинутыми ногами и пахнут... не розами и лилиями, отнюдь. Видимо, нас слишком много, и бедные мужчины пытаются сбежать от такого счастья. Мы слишком прекрасны для них, они не знают, что с этим делать. Что делать, а?? Слиться с метрошными диванами, мимикрировать, спрятаться; всем своим видом сказать: "А катись оно все к такой-то матери". Вы мне скажете, что все нарядные и ухоженные давно в машинах. Что, прежде чем выбрать костюм, парикмахера и модный галстук, мужчина выбирает автомобиль - остальное потом. Согласна. Почти все чистенькие-свеженькие, да, в хороших иностранных машинах.
Но почему так? Наследие ли это советских времен, усталость ли, бедность? О нет, я не думаю, что бедность. Вода, та, что в кране, у нас почти бесплатная. И потом, вот ведь молодое поколение, парнишки студенческого вида и студенческого же достатка - в джинсах, в простых белых футболках, с чисто вымытыми волосами, с рюкзачками; они уже совсем другие.
А позвольте - а женщины, даже те из них, кто обладает весьма скромным достатком, кто покупает китайские лифчики с лотка у метро (с кружавчиками, тем не менее!), кто одевается - во все прямое и свободное - на рынках, кто самостоятельно красит ногти на ногах? Отчего они настолько ухоженнее мужчин? Ведь ухоженность - это и привычка к собственному комфорту (походи-ка по жаре немытым), и послание... позитивное такое, про любовь к себе и к миру. Что, мужчина - вот этот средний, из метро - не любит ни себя, ни нас, таких прекрасных?
Кстати, о любви. Я очень люблю Италию - много за что, но в том числе за эти послания миру, которые исходят от тамошних мужчин и женщин. О женщинах в другой раз, а мужчины... молодые и старые, хулиганы-тиффози и профессора, официанты, футболисты, карабинеры, служащие и просто прохожие... одним своим видом они говорят мне так много хорошего о жизни, что я будто живой водой умываюсь, глядя на них.
И дело не в том, что много мужчин красивых, хотя, конечно, их там много. Дело в посланиях. Они про то, что мужчины хороши, а женщины прекрасны, про то, что эти мужчины любят и желают этих женщин.
У памятника Гольдони ожидает кого-то человек лет 45-ти. У него блестящие, вьющиеся черные волосы, он невысок и полноват. На нем псевдоконсервативные ботинки на толстой подошве. Профессорские такие ботинки. На самом деле это стеб, потому что они - желтые. В руках как бы старомодный портфель желтой же кожи. Вельветовые штаны цвета переспевшей вишни, плащ цвета охры. Длина этого плаща, его оттенок, его как бы потрепанность и его силуэт прекрасно сочетаются со штанами, с портфелем, с Венецией, с цветом ее стен - охра, лосось, желтый, благородная облезлость - и с этим пасмурным чудным деньком. А шарф, намотанный вокруг шеи (воротник плаща, конечно, поднят), и цветом своим, и формой объединяет это все в единое целое. Гениальная картина, ей-богу. Человек этот видом своим все сказал, что хотел. Он дал нам длинное изысканное послание, сочиняя которое он переходил с настоящего времени на архаичное время пассато ремото, которое употребляли еще в античные времена, и на сложное сослагательное наклонение - "ежели бы вам было угодно, то вы могли бы...". Какая чудесная обложка у этой книги! Как жаль, что день такой холодный, что плащ застегнут, что нам не узнать, что говорит его пиджак, его рубашка, его галстук, а то и шейный платок, а то и "бабочка"...
Понятно, что это потребовало от него времени и денег - все это чертовски добротно, стильно, стебно... и достаточно дорого. И о чем нам говорят эти обстоятельства? "Я хотел бы сообщить вам нечто важное. Вы прекрасны, я тоже. Этот город хорош, как никакой другой. Желаете узнать больше?" Желаю, желаю... А о чем безо всяких слов говорит нам несвежий дяденька, что читает газету "Жизнь" на станции "Таганская-кольцевая"? Куда он нас посылает?
