Как сейчас вижу: они уходят вдвоем, Маринка и Оксанка. Моя Оксанка, моя самая-пресамая лучшая подруга. Когда тебе 15, это важнее всего – и даже родителей. Они-то любят тебя всегда и никуда не денутся, а лучшей подруги может больше не быть.
Вот как у Мирки, например, - сидит себе одна за партой и на переменах то к одним, то к другим подойдет - громко смеется, болтает, а взгляд грустный. Я сама была такая же. Давно, пока в класс не пришла Оксанка. Села ко мне, с улыбкой тряхнув хвостиками: "Здесь свободно?" Я замерла от счастья и кивнула, стараясь казаться равнодушной. Можно сколько угодно говорить про первую любовь, но первая дружба - она еще важнее. Лучшая Подруга в этом возрасте - это знак, символ твоей значимости в классе, во дворе, да и вообще в жизни. Нет ее - и тебя тоже как-то нет. Никто не поверяет секреты, не заходит за тобой в школу, не пишет в анкетах с сердечками "на М подруга милая", не зовет домой делать уроки. И ее мама не открывает тебе дверь с улыбкой и не предлагает чай с такими вкусными бутербродами, а то и суп, если пришло время обеда.
Кстати, суп "той мамы" - это самый верный показатель крепости дружбы. Он какой-то не такой, как твой домашний. И тарелки с каемочкой больше и красивее, и хлеб порезан не треугольником, как дома, а вдоль или поперек, от чего суп вкусней сразу раза в два. Да, в щах Оксаниной мамы мне даже вареная капуста нравилась. А какое это было счастье, придя домой, со значением бросить: "Я есть не буду, пообедала у Оксанки". Родители морщились. "Тебе не кажется, что Оксана в ее возрасте выглядит смешно с подведенными глазами и с помадой?" - спрашивала мама. А папа интересовался, до каких пор я буду делать за "свою драгоценную подружку" алгебру и английский? От возмущения и обиды я не могла говорить. Как они не понимают - она лучше всех! И мы будем дружить всю жизнь, и наши дети - тоже, и они будут ходить друг к другу в гости, и я ни за что не скажу своей дочке: "Оксанкина дочь тебя подавляет!"
А потом наступило лето. Три месяца я провела на юге. Рассказывала всем во дворе, какая у меня дома замечательная подруга. Она скучает по мне, и мы пишем друг другу письма. Это было не совсем правдой - письма писала я, длинные и обстоятельные. А Оксанка за все лето выслала одну открытку с видом гор и припиской: "Здесь круто. Мы с девчонками ходим на дискотеку, я каталась с братом на мопеде". Я возненавидела и этих неизвестных девчонок, и брата, и мопед. Скорей бы осень!
Она приехала какая-то другая: загорелая, с новой прической, с осветленной перекисью челкой. Но дело было не в этом, а в чем - я не могла понять. И взрослые ребята во дворе подмигивали ей, а она улыбалась своей новой улыбкой и почти не слушала меня. "А ты "ходила" с кем-нибудь этим летом?" - спросила она вдруг. "Куда ходила?" - переспросила я. "Ой, ну с парнем - встречалась? Хотя и так понятно", - засмеялась она громко, но не со мной, а надо мной. "Ну ладно, мне домой пора - предки вопить будут. Завтра зайду", - и пошла к подъезду. Вечером я сидела дома, уткнувшись в книгу, и уговаривала себя, что все нормально. Не буду же я кукситься и обижаться из-за пустяков. "Неужели наконец-то за ум взялась вместо того, чтобы со своей Оксаной драгоценной гулять. А она там за домом с компанией сидит, весь сквер своими семечками замусорили", - огорошила меня пришедшая с работы мама. Я выбежала на балкон - Оксанка стояла в кружке из девчонок и ребят и что-то оживленно рассказывала. Вдруг она подняла глаза, увидела меня, махнула рукой - и все.
Неделю я ждала, что она зайдет, скажет, что просто вышла тогда в магазин за хлебом или там за молоком, или просто зайдет в гости. Но телефон молчал, а в дверь звонила только соседка. В конце концов я решила сделать первый шаг - ведь завтра 1 сентября. Дверь мне открыла Оксанкина мама. "Оксану? Сейчас позову - они с подружкой обедают, только что зашли", - ласково пропела она. Пробормотав что-то невразумительное, я закрыла дверь. В носу щипало, а в горле стоял комок. "Я никогда больше не буду ни с кем дружить! Никто мне не нужен, никто", - шептала я, сбегая по лестнице. Больше всего на свете мне не хотелось идти завтра в школу - за свою, я была уверена, теперь пустую парту.
Через полгода Оксана уехала - ее отца перевели служить в другой город. Я, к большой радости родителей, сидела над учебниками и закончила полугодие на пятерки. Обида и горечь ушли, появились новые друзья и подруги. Когда я случайно встретила Оксанку с мужем пятнадцать лет спустя, то искренне разделила радость родителей - трудно представить, что сейчас мы могли бы дружить или просто общаться. Но дело, в общем-то, не в этом. Просто первая девчачья дружба, как и первая любовь, редко бывает взаимной. Зато после них понимаешь, что тебе ближе - брать или отдавать. И я совсем не жалею, что выбирала второе.
