В том, что ум для женщины никак не менее важен, чем красота, у меня не было сомнений с детства. Умному мужчине будет интересна только умная женщина, а неумные мужчины нами не рассматриваются, рассуждала я. Дурочкой быть позорно! Кто бы мог подумать, что, дожив почти до 30-ти, я в этом усомнюсь?
Ну нет, становиться Софьей Ковалевской или Марией Кюри совсем не входило в мои планы. Просто все детство я предпочитала поход в библиотеку увлекательной для сверстников перспективе, например, сыграть в "казаки-разбойники", залезть в заброшенный дом или просто похихикать на лавочке во дворе за школой. В результате все отрочество и юность я была если уж не синим чулком (по возрасту все же рановато), то белой вороной. Пока мои одноклассницы прокалывали уши, осваивали мини, слушали "E-Type" и учились красить губы модной фиолетовой помадой, моих одноклассников я интересовала только как объект (подозреваю, бесполый), у которого можно списать "домашку" или контрольную.
Потом школа закончилась. Выпускной вечер я завершила в одиночестве, аккуратно повесив платье в шкаф и убрав туфельки в коробку - а одноклассницы напились аперитива "Абрикосовый" и пошли встречать рассвет и целоваться с одноклассниками, напившимися чего покрепче.
В институте, слава небесам, мои приоритеты несколько поменялись. Появились каблуки. Начались свидания. Но показаться неумной в мужских глазах для меня все равно было смерти подобно.
А ну как новый знакомый Саша, киноман, заговорит о фильме, который я (черт, черт!) не смотрела? Вдруг Владимир, он давно мне нравится, спросит про книгу, которую я не читала? И что будет, если Станислав, студент журфака, упомянет группу, которую я никогда не слышала? А как ничтожны мои познания в барочной музыке, древнегреческой философии и мировой географии! Меня же в случае чего ждет позор. Лучшее, что я могла придумать, - "хранить молчанье в важном споре", как пушкинский Онегин, и - учиться, учиться, учиться, как завещал великий вождь.
После вуза начались работы - и, вроде, на должностях, изначально предполагающих наличие мозга, но ощущение собственной умственной недостаточности меня не покидало. Я влюблялась исключительно в интеллектуалов, и так же, как в детском саду при взгляде на тогдашнего моего кумира, одногруппника Сашу Пономарева (научился читать в 2 года; носил очки; был, честно говоря, занудой), сейчас внутренне дрожала, когда разговоры во время свиданий переходили в области, могущие открыть мою, как мне казалось, мозговую неполноценность. Но однажды я познакомилась с Ильей.
Илья работал дизайнером и был, естественно, очень умным. Однажды у него в гостях я увидела книжку, посвященную разным типографским шрифтам. О шрифтах до этого дня я не знала вообще почти ничего - но, право слово, это не смутило меня: в конце концов, предъявляя высокие требования к собственной эрудиции, надо знать и какие-то границы. Оказалось, что шрифты - это так интересно! Илья с готовностью начал мне все объяснять, рисовать картинки, я с увлечением внимала...
Вечером, дома, я поняла: весь тот час, пока он рассказывал мне об этих шрифтах, он сам был просто счастлив! Да и я не переживала от того, что чего-то не знаю. То есть, я показала свою необразованность, но ни мне, ни ему дурно от этого не стало - даже наоборот! Получается, это не так и страшно - чего-то не знать?
Я налила себе какао, села на диван и стала думать. Кого из знакомых мне женщин я считаю Действительно Умными? После тщательного отбора остались три дамы - всем около сорока, ко всем я испытываю величайшее уважение и восхищение, все блистательно умны и - одиноки. Давно одиноки. Я, что, выходит, к этому всю жизнь стремлюсь?!
На следующем свидании я призналась Илье, что не смотрела ни одного фильма Такеши Китано. Он предложил купить диски и устроить совместный просмотр. Да, нас ждало еще много увлекательных совместных вечеров.
