Актер Анатолий Белый поначалу собирался стать инженером компьютерных программ и попал в театральный институт по счастливой случайности. После Катуриана из спектакля "Человек – подушка" и Короля Лира, сыгранных актером в МХТ им. Чехова стало ясно, что он постепенно выходит в лидеры нынешнего поколения. В кино у Белого еще не было подобной знаковой работы. Но среди его ролей уже есть Иван Карамазов, сыгранный в телевизионном сериале "Братья Карамазовы", который снял режиссер Юрий Мороз. С Анатолием Белый побеседовал корреспондент Tata.ru.
- Анатолий, как шла работа над сериалом "Братья Карамазовы"?
- Юрий Павлович снимал каждый эпизод очень подробно, не признавая никаких временных ограничений, и не останавливался, пока не добивался результата. Я понимал, что участвую не в съемках сериала, а в работе над фильмом.
- Съемки не мешали играть в театре?
- Это было непросто, но график выстроили так, что съемки шли неделю, а потом был перерыв недели две. В паузах я на время возвращался к нормальной жизни, но приближался следующий блок, и я опять погружался в атмосферу "Братьев Карамазовых". Для любого актера работа над Достоевским - серьезная школа.
- А работа над такой ролью, как Катуриан из "Человека-подушки"? Вы долго готовитесь к спектаклю?
- Играя Катуриана я тоже долго настраиваюсь перед спектаклем. Я бы назвал жанр, в котором работает Макдонах, психологическим триллером. В нем все эмоции должны оставаться внутри. На репетициях Кирилл Серебренников постоянно говорил мне, что кричать нельзя. Нужно играть современно: точно и лаконично. Энергия Катуриана не может выплеснуться, освободив его от комплексов, гнетущих мыслей и страшного прошлого. Они сжигают его изнутри.
- Вы много времени проводите за рулем. Что вы делаете, застревая в пробках?
- Учу роли, слушаю музыку. Иногда веду машину, и свободной рукой перелистываю сценарий или пьесу и повторяю текст. А если нужно для кинопробы срочно выучить какой-нибудь фрагмент, записываю текст на кассету, вставляю в магнитофон и слушаю в машине. В таких случаях запоминается даже текст на иностранном языке.
- Какую музыку вы слушаете?
- Я люблю российскую рок-музыку, ту, что сейчас стала классикой: группу "Сплин", Земиру. Включаю старые записи Виктора Цоя и группы "Кино" и вспоминаю замечательные годы, проведенные в Самарском авиационном институте. Мне нравятся старые альбомы "Машины времени", "Воскресенья", Led Zeppelin, записи Юрия Шевчука.
- Поначалу вы собирались стать инженером - программистом по установке бортового оборудования. Вы бы могли сейчас составить компьютерную программу?
- Нет. Удивительно, но у меня в голове как будто стерли связанные с этим файлы. Я вхожу в Интернет, могу проверить почтовый ящик, что-то найти в поисковике и все. Даже не могу работать с фотошопом, и нет особого желания его изучать. Сейчас я с трудом понимаю, как сам составлял программы, хотя прекрасно помню, что это делал. Компьютерная техника так далеко ушла вперед, что разобраться с ней не просто.
- Вам не раз приходилось переезжать. Какие вещи вы всегда возите с собой?
- Я стараюсь не захламлять пространство, сводя к минимуму количество вещей. Поступаю по принципу: все мое ношу с собой. Но я не могу расстаться с некоторыми записями. Например, у меня есть старые кассеты, записанные еще на первом курсе театрального института (я специально ходил ради этого в фонотеку). На них Смоктуновский читает "Пир во время чумы", Олег Даль читает стихи Лермонтова и Мария Ивановна Бабанова читает "Маленького принца" Сент-Экзюпери. Я храню эти кассеты в отдельной коробке, периодически подвинчиваю их. Когда что-то не ладится, включаешь кассету, слушаешь эти голоса и понимаешь: можно идти дальше и заниматься актерской профессией.
- Чего бы вы никогда не согласились делать ради денег?
- Не могу сказать. Наверное, я не согласился бы играть что-то совсем пошлое, даже за высокий гонорар. Но никогда нельзя зарекаться: в тяжелые времена хватаешься за любую работу.
- Вы провели много времени в Японии. Нравится ли вам японская кухня?
- Я провел это время в Центре Судзуки в Тоге, в довольно суровых условиях. На завтрак - жареная селедка, на обед практически она же и на ужин она, только вареная. К селедке рис, какие-то местные салаты из водорослей и зеленый чай. Иногда готовили кисло-сладкую свинину. Я воспринимал эти условия как испытание, которое было интересно пройти... А в городах очень вкусно кормят, например, там готовят около пятнадцати разных блюд из тунца. А по сравнению с настоящими японскими суши, московские - просто борщ.
